Из всех окружающих только Лиза Королева не просто ожидает будущего, а занята работой. Герман Минаков нависает над ней и ее ярко пылающим в темноте монитором. И кстати, не виртуальным, а настоящим – плоским. Виртуальный, конечно, был бы и обширнее, и удобней, но он предусматривает передачу информации через радиоэфир. Это сейчас никак недопустимо. Береженого бог бережет. Уж если с Румянцевым связь проведена через экранированный проводок, то зачем же обеспечивать утечку здесь? Хотя, с другой стороны, сама Лиза в настоящий момент работает через спутниковые антенны «Фенимора Купера». Если этот трюк до сей поры проходит, не есть ли это свидетельство, что все идет просто донельзя нормально? Разумеется, как поясняла ранее Радистка Кэт «Пульсара» – Королева, в опасном симбиозе с вражеской же компьютерной сетью все не так просто. Сигналы ее «компа» все время скачут по частотам и линиям. Так что даже если что-то ловится, связность невозможно установить без перехвата по всем направлениям. Честно говоря, может быть, по недостатку или специфичности образования Герман Минаков не сильно верит в эти техногенные чудеса. Но приходится доверяться специалисту. Почему нет? Ведь доверились же они создателям этого целлофанового домика. Интересно все же, где Центр Возрождения умудрился его урвать? Не разрабатывали же его загодя для такого случая? Кто знал, что здесь, в Центральной Америке, сядет на грунт ударный авианосец США? Или, может, знали? Маловероятно, никто покуда не лицезрит будущее, по крайней мере в подробностях. Но тогда, интересно, где «надыбали» этот целлофановый домишко и каково его первоначальное предназначение?

Вдруг он правда футурологическая мечта – первый шаг аквариумных поселений на берегу океана? Но зачем это «амерам»? Ладно бы еще «япошкам». Их уже двести миллионов на своих вулканических островках. И кстати, может, где-то на мелководье и не под страхом быть в любой момент застигнутыми какими-нибудь бортовыми водолазами с большими ножами, придуманными для вспарывания акульих брюх, в этом домике было бы очень удобно любоваться медузами. Но никак не здесь. Уж лучше бы покрасили этот целлофан краской. Ибо за натянутой давлением субстанцией – полная тьма. Тьма, из которой даже привычные к кошмарам жизни мозги воинов-спецназовцев постоянно ожидают выныривающих привидений. И оказывается, очень даже не зря. Ибо…

Потом, когда отлегло и удары сердца стабилизировались, вошли в девяносто пять тиканий обычного волнения, Минаков похвалил себя за то, что прикрывал компьютерщика Лизу. Видите ли, оттуда, из туманного пространства заполненного водой коридора внезапно выплыл покойник. Лицо его неожиданно вынырнуло из тьмы и заставило всех, кто смотрел в его направлении, мигом помолодеть до пятилетнего возраста, когда просыпаешься от чего-то плохого и с ужасом пялишься в ночную комнату, думая, где находится мама. Однако сейчас мамы рядом не водились. Зато было кое-что другое. И Герман явно не зря так долго учился жизни в Благовещенске и после. Он успел перехватить руку десантника Русанова до того, как тот пальнул очередь. Ясно, что и у того и у другого работали рефлексы, не сознание. Но рефлексы лейтенанта Минакова оказались более отточены. Русанов не успел надавить гашетку и не сделал в их маленьком домике несколько миниатюрных отверстий. И потому их домик не схлопнулся продырявленным кульком, не облепил им руки, головы и лица, дабы помешать сражаться за живительный кислородосодержащий шланг.

А то, что это покойник, пусть и плавающий, было, конечно, понятно. Во-первых, никто не умеет долго плескаться под водой не выныривая. А во-вторых, делать это с большой пулевой дырой в голове. Так что покойник, местного происхождения, явно из тех, через кого они шагали не так уж давно, поплавал возле них совсем недолго – минуты четыре. Затем, каким-то новым приливом или отливом, его уволокло куда-то в черную даль. Больше он не появился, хотя этого ждали.

Пользуясь паузой, командир Минаков потребовал проверить, стоят ли винтовки на предохранителях. Все оказалось в норме.

А занятая работай Радистка Кэт даже не поняла, от чего среди окружающих произошло внезапное оживление. Как все-таки предусмотрительно занял позицию Герман. И не зря он, как видно, когда-то повисел на турнике и брусьях: плечи у него оказались достаточно широки.

– Господин министр, мне кажется странным, что Воэм Луэлин не дал ответ сразу, как, например, в случае с Южной Африкой?

– Господин президент, вы, наверное, помните мою позицию по поводу этих новомодных штучек, – сказал министр обороны Шеррилл Линн. – Я, если припоминаете, был против…

– Господи, Шеррилл, увольте меня от нытья, – поморщился Буш Пятый. – Я очень надеюсь избежать разбирательств по этому поводу, даже негласных, а вы тут производите мне тренинг. Не надо! Давайте по существу.

– Да ведь я и собирался по существу, господин президент.

– Ну и?

– Оружие, которое пытается внедрить в постоянное пользование известный лоббист господин Лефковитц, – чрезмерно сильная штука. Это как те «супербомбы», которые делали восемьдесят лет назад. Огромная водородная мощь в одной упаковке. Их нельзя использовать…

– Опять вы отвлекаетесь, господин Шеррилл. Давайте ближе к теме, пожалуйста.

– Я думаю, господин президент, этот промышленный магнат – Воэм Луэлин давно имеет расчеты последствий применения этого оружия на нашем континенте. Может, у него там идут какие-то расхождения в результатах, тут я не ведаю. Однако уверен, эту штуку применять здесь нельзя. Я провел консультацию со специалистами – нашими же, пентагоновскими. Они утверждают, что все Западное побережье обеих Америк представляет собой непрерывную цепь гор. Может получиться, что они все очень сильно взаимосвязаны, так что тронь какую-нибудь одну для вызова, так сказать, регионального землетрясения, а сдвинется процесс везде. Нам что, хочется неприятностей в Калифорнии? Я имею в виду серьезные катаклизмы. Еще они говорят, что если проснутся вулканы Центральной Америки, выбросы дыма будут такие, что это повлияет на климат всей планеты.

– Ба, Линн, – произнес Буш. – У меня такое ощущение, что ты консультировался с нашей милой Линой.

Имелась в виду Лина Мэкси – министр защиты окружающей среды.

– Нет, господин президент, до этого я не додумался, – пожал плечами министр обороны. – Но я высказал свою мысль. Это оружие слишком сильное. Последствия его применения превосходят саму проблему, кою с его помощью хотят решить. К тому же есть еще один фактор, влияющий на решение.

– Ну, излагай. Только не очень длинно, пожалуйста.

– Дело в воздействии. В нынешнем ракурсе – это оружие косвенного типа воздействия. Мы ведь уже имели возможность проанализировать его применение в Африке. Да, поражены некоторые города. Однако поскольку в большинстве подвергнутых удару стран нет развитой инфраструктуры, то ощутимый ущерб нанесен только нескольким столицам. Там, где имелись многоэтажные постройки. В остальном… Что толку от землетрясения какой-нибудь бамбуковой хижине? Даже если упадет? Ее через сутки возведут по новой – с учетом негритянского менталитета через двое-трое. Но главное, какой ущерб воюющей армии?